Свой комментарий по последним событиям в громком деле Александра Шестуна дал заместитель председателя Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека

- Евгений Александрович, вопрос ребром: верите ли вы в обвинения Прокуратуры и в десять миллиардов?

- Я верю только в свои силы и в Бога. К сожалению,  в нашей стране можно рассчитывать только на себя. Мы еще раз увидели, как порой работают наши правоохранительные органы.

- Семья Александра Шестуна рассчитывает еще и на вмешательство Президента, записывая обращения к нему. Но реакции нет...

- Он в курсе ситуации, он изначально был проинформирован об этом и на заседании Совета ему об этом рассказали. Он, правда, не высказался. Если вы спрашиваете меня, какой метод Александру Вячеславовичу следует избрать для отстаивания прав, я скажу, что тот, который он уже избрал - метод максимальной публичности. Нужно все нарушения и все остальные обстоятельства, которые, по их мнению, могут  способствовать защите, придавать гласности, если это не является тайной следствия.

- Вы ведь были на том заседании Совета с президентом...

- Да, конечно. Там Бабушкин рассказывал о таких вот сомнительных расправах с активистами и упомянул Шестуна. Он рассказывал это в контексте Пономарева, и по Пономареву Владимир Владимирович высказался. 

- Путин совсем никак не отреагировал?

- Нет, к сожалению.

- А ваши коллеги-правозащитники? Что они говорят в кулуарах о Шестуне?

- Говорят, конечно, больше позитивного, чем негативного. Негативное говорят лишь те, кто не информирован о положении дел, о его деятельности по защите права на местное самоуправление, на сохранение поселенческого уровня, на то, чтобы свалки не продолжали быть криминализованными, как сейчас остаются в Московской области, и по остальным вопросам несогласия с действиями губернатора. Кто не в курсе его постоянной конструктивной работы по этим тематикам - те колеблются и направляют свои взгляды то в одну, то в другую сторону. 

- А вы?

- Я сам не близко знал Александра Вячеславовича, мы встречались всего 2-3 раза, но по тем делам, которыми он мне известен, я однозначно положительно его оцениваю.

- Можете ли вы предположить, какие еще шаги могут сделать силовики, чтобы очернить Шестуна?

- О том, что они могут сделать, говорить не будем, потому что много разных недостойных методов есть - и подбрасывать что-то и прочие разные инсинуации придумывать или специально провоцировать, то есть, они якобы реально были. 

- Обращение в Европейский суд - это, по-вашему, эффективный метод противодействия? 

- Смотря по какому вопросу. По части пыток - очень эффективно, а по всему остальному - по-разному бывает. Потому что Европейский суд - это не суд в привычном понимании, это межгосударственное учреждение по защите прав человека, он действует не по нашим законам, а по своему регламенту, и даже если говорить о сроке рассмотрения дела, что напрямую связано с эффективностью, то там они рассматриваются настолько быстро, насколько это возможно...Поэтому сложно сказать, какую позицию займет Европейский суд, когда будет рассматриваться дело о  силовом противодействии конструктивной работе местной администрации... Я повторяю, что нужно сделать те нарушения, которые, по мнению его родных и адвокатов, имеются, максимально публичными, и привлекать к этому все большее внимание общества, усилить общественный акцент. При этом нужно избегать политизирования этих проявлений, потому что если об этом будут говорить только на митингах и в предвыборных речах - это будет не очень хорошо. Шестун превратится в некого персонажа, который борется за власть. Поэтому нужно избегать политизации, и тогда он будет оставаться известным именно как противник этих административно-командных преобразований и криминалитета.

Ока-ФМ, 25 января 2019 г.